Интервью+подкаст TAdviser: Игорь Лейпи, Softline - о балансе между импортозамещением и качеством сервисов

Игорь Лейпи: Не заметить тренд импортозамещения невозможно. Есть соответствующие постановления правительства РФ, распоряжения, инструкции. Есть графики перехода на отечественное ПО, а также графики перехода к преимущественному использованию российского железа. Отмечу, что на уровне практической работы с заказчиками в Softline тренд импортозамещения прописан как один из ключевых в концепции управления взаимоотношениями с клиентами.

Если же говорить о реальных проектах, то надо сразу отметить: само по себе импортозамещение не является целью. Это в первую очередь инструмент для снижения рисков кибербезопасности государства, а также возможность поддержать локальных разработчиков. При разработке стратегии развития страны всегда должны учитываться возможные внешние риски – попытки нечестной международной конкуренции, введение санкций, осложнение внешнеполитической обстановки.

Стоит отметить, что почти во всех странах мира действуют программы поддержки местных производителей. И везде, так или иначе, достигается баланс между, например, правилами ВТО, которые нацелены на максимальную открытость локального рынка, и желанием руководства конкретного государства поддерживать отечественный бизнес и внутреннюю экономику. Баланс этих сил везде достигается примерно одинаково. В России на март 2021 года этот вопрос стоит еще более остро ввиду наличия внешнего воздействия. А еще есть критически важные инфраструктурные вещи, в отношении которых жизненно необходимо обеспечить технологическую независимость от любого внешнего поставщика (например, объекты критической информационной инфраструктуры или гостайна).Метавселенная ВДНХ 5.1 т

Второй принципиальный момент связан с самими российскими заказчиками. Они существуют в ситуации некоторой борьбы противоположностей. С одной стороны, существуют разнообразные регуляторные нормативные акты, стимулирующие импортозамещение. С другой стороны, выполняя требования регуляторов, следует учитывать сопутствующие риски, в частности, качество предоставляемых госуслуг. Ведь, если в организации перестанет работать ключевая информационная система, бессмысленно пытаться оправдать это переходом на российский софт. Нужно найти баланс между импортонезависимостью и качеством сервисов.

Игорь Лейпи: Это так. Если посмотреть на государственные структуры, то там системный софт на уровне компьютеров практически везде давно уже заменен на ОС Linux. Однако, я знаю примеры того, как ошибки в разработке информационной системы, которые были совершены 5 - 10 лет назад, даже госструктурам не позволяют решить вопрос с импортозамещением окончательно. Так, у одной организации информационная система была совместима только с функционалом конкретной версии операционной системы - Windows 7. Прошло время, уже и сам вендор не продает эту версию, а компания ничего с этой привязкой не может сделать – их АРМы требуют Windows 7. Разрешение такой коллизии – отдельная непростая проблема.

Этот пример говорит о том, что от всего того, что было накоплено в ИТ-системах за многие годы, не так просто отказаться. Вот, скажем, есть два российских офисных пакета. Softline является партнерами обоих производителей и внедряет их у своих заказчиков. Мы понимаем, что даже при внедрении прикладного ПО возникает много вопросов, связанных и с качеством адаптации и с организацией процесса перехода на новое программное обеспечение. Переход на новый программный продукт подразумевает и тестирование, и портирование, и миграцию сервисов, а также их сопровождение – это большой комплекс услуг. Это не простой процесс, но он идет.

Игорь Лейпи: Знаете, это несколько противоречивый вопрос. Поясню, почему. С одной стороны, действительно, практически любой государственный заказчик обычно заявляет, что его интересуют различные ИТ-решения и обязательно добавляет слово «российские». С другой стороны, у наших заказчиков востребованы сервисы, которые выросли из давно существующих на рынке услуг типа, например, аудита системных событий, созданных попытками доступа к объектам диспетчера учетных записей безопасности (SAM). Речь идет о потребности заказчиков знать, что происходит в ИТ-системах при переходе к импортонезависимости, потому что, как мы уже упоминали ранее, это нетривиальный процесс.

Действительно, нужно рассматривать весь программно-аппаратный комплекс целиком: как новый продукт будет работать на старом железе? Потребует ли он замены железа? Что будет с системным уровнем? Что будет с теми моментами, которые связаны с безопасностью?

И наконец, в области компьютерного оборудования государство в 2020-м и 2021-м году совершило целый ряд действий, которые направлены на усиление импортозамещения. Пример – появление реестра отечественной продукции Минпромторга. Но знаете, есть некоторые вещи, которые привели к ухудшению ситуации с импортозамещением.

Игорь Лейпи: Раньше вопрос стоял таким образом: есть известные мировые производители, и есть отечественные, и они конкурируют между собой. Преференции, которые прописанные в 44-ФЗ и в 223-ФЗ, направлены на поддержку российских вендоров. Так, согласно 44-ФЗ, отечественный производитель получает преференцию в 15% к цене, по сравнению с производителями из других стран. И если на конкурс уже вышло два отечественных производителя, то заказчик имеет право отклонить остальные заявки. Так вот, на март 2021 года ключевая проблематика связана со словосочетанием «отечественный производитель».

Я знаю целый ряд недавних закупок, для которых АРМы или сервера фактически собирались где-то Китае на «noname» производствах из «noname» комплектующих. Их привозили в Россию, и они появлялись на конкурсах как отечественные. Раньше площадка автоматически отклоняла такие заявки, а теперь известно немало случаев, где неожиданно побеждали такие компании, никому особо не известные и с очень некачественным железом, но формально удовлетворяющие условиям конкурса.

В нашей законодательной базе прописано достаточно много механизмов, которые должны поощрять конкуренцию, ФАС жестко стоит на ее страже. Но если раньше в конкурсной документации прописывались требования, позволяющие отсекать этот, извините за жаргон, китайский самосбор, то теперь через запросы в ФАС требования оттуда удаляются. Опасность такого подхода, кстати, понимают сами заказчики. В неформальном общении они говорят: мы понимаем, что сами себе подкладываем бомбу, потому что не можем предсказать, как будет работать такое железо, но по закону не имеем права ничего сделать с поставщиком, если формально он соответствует минимальным требованиям. Действительно, требованиям ТЗ оборудование соответствует, цена низкая, страна происхождения – Россия. Вот эти формальные уловки – серьезная проблема.

Игорь Лейпи: Это, конечно же, так. Есть объективная реальность. Мировые вендоры развиваются уже десятки лет, вкладывают колоссальные деньги в развитие, в исследования и новые разработки. И мировая конкуренция подстегивает, и они действительно производят отличную продукцию. Мы же все выросли из разрухи 90-х, из разрушенной советской радиоэлектронной промышленности. И это тоже объективная реальность – не могут наши производители сделать за год то, на что другим потребовалось 20 лет. И тут нужно вспомнить начало нашего разговора: импортозамещение – это не цель сама по себе.

Если мы говорим про операционную систему, которая только создается, мы имеем в виду, что она будет выполнять задачи, необходимые заказчику и будет безопасна – и не надо требовать большего.

Игорь Лейпи: Однозначно. Здесь есть хорошие новости и плохие. Хорошие новости заключаются в том, что не найти клиента, который не уделял бы значительного внимания информационной безопасности. Кибербезопасность – одно из стратегических направлений работы Softline, и оно растет очень бурно. Причем, речь идет не просто о поставках софта или железа, это и услуги, в том числе, организация и сопровождение работы SOC – в общем, весь пласт тех решений ИБ, которые необходимы организациям, все это востребовано рынком очень сильно.

Если же говорить о не очень хороших новостях, то довольно часто у наших заказчиков структуры, которые занимаются ИБ, и структуры, которые занимаются ИТ, плохо координируют работу, а порой даже воспринимаются друг другом как некие внутренние конкуренты. Естественно, это печальным образом сказывается на результатах. Ведь если при создании информационной системы проигнорировать требования ИБ, то очевидно, что это грозит большими рисками.

Если же, наоборот, во главу угла поставить узкие интересы ИБ, то в самом критическом случае информационная система не будет работать, потому что она будет только защищаться. Нужно, чтобы эти два направления были сбалансированы. Это, на мой взгляд, очень серьезная тема – совместная работа коллег из ИБ и ИТ над проектами, которые реализуются внутри компании.

Причем, заметьте, это в любой стране мира так: именно в области безопасности всегда наблюдается больше доля отечественных разработок. В России, когда заходит речь об импортозамещении, часто возникает дискуссия об уровне отечественных продуктов в стиле «не на что менять». Но в сфере безопасности многие наши решения, например, разработки «Лаборатории Касперского» – это продукты мирового уровня. И одновременно они российские.

Вот если все российские ИТ-продукты будут сделаны на мировом уровне, то вопроса о стимулировании перехода к импортонезависимости не будет. Мы просто будем использовать те самые лучшие в мире продукты.

Игорь Лейпи: Однозначно, есть. Более того, там есть и субъективный, и объективный фактор. О роли субъективного фактора когда-то давно, когда я был начинающим сотрудником ИТ-компании, мне рассказал мой тогдашний руководитель: «Запомни, сказал он, ни одного айтишника в мире не уволили за то, что он купил оборудование IBM, ведь это означает, что ты купил самое надежное, качественное железо». Подобная шаблонность мышления есть, и нежелание брать на себя риски – тоже есть.

Но есть и объективные факторы. Надо отдавать себе отчет в том, что информационные системы в ЦОДах состоят из многих компонентов - «кирпичиков». Они детально протестированы и точно сложены в единое целое, и поэтому в течение многих лет работают без сбоев. И опасения по поводу того, что замена одного кирпичика вдруг приведет к тому, что упадет все здание ЦОДа, действительно, есть. Все ведь отлично понимают, что если ты оказываешь услугу на базе дата-центра, и он вдруг окажется недоступен, клиенты будут потеряны.

Есть еще одна важная вещь – знания персонала. Любой мировой ИТ-лидер – и это свойство мирового лидера, – уже создал некую экосистему вокруг своих продуктов: в лице партнеров, которые их продвигают или дополняют своими решениями его продукты, в лице различных учебных центров, где инженеров учат пользоваться технологиями этого вендора, и такая экосистема выстраивается годами.

А отечественные производители в этом отношении значительно моложе, имеют значительно меньше опыта, и часто игнорируют необходимость развития партнерской цепочки. Бывает даже, что вроде начинают формироваться партнерские связи, но они разрушаются, как только возникает реальный заказ крупного клиента – вендор стремится забрать себе весь контракт.

Игорь Лейпи: Скорее, элементарная человеческая жадность срабатывает. Но это же тормозит все полезные процессы! Потому что вместо того, чтобы всем рынком работать на большую задачу импортозамещения, такие вендоры сосредотачиваются на реализации маленьких частных интересов. Видите, как на самом деле все в вопросах импортозамещения непросто? Есть точное понимание требуемого уровня надежности. Есть точное знание, как все эти процессы устроены. И очень не хочется рисков. Вот поэтому и возникает потом распоряжение Правительства, например, о том, что к определенному сроку госкорпорации должны обеспечить конкретный процент русского компьютерного железа. Постановление рождается ведь не просто потому, что правительство хочет издать какое-то распоряжение, а потому, что понимает: надо стимулировать, надо подталкивать.

Игорь Лейпи: Я выскажу, может быть, несколько крамольный тезис: распоряжением этот вопрос не решить. Как бы ни было велико желание государства стимулировать этот процесс, если он не будет поддержан собственными производителями и собственными потребителями, это окажется нерешаемой задачей. На мой взгляд, яркое подтверждение этого тезиса – решение Минцифры в конце 2020 года сдвинуть сроки реализации импортозамещения.

Согласитесь, что трудно заподозрить Минцифру в том, что это ведомство не заинтересовано в импортозамещении. Но есть реалии жизни, есть качество и скорость развития ИТ-продуктов. И, наконец, чиновники понимают, что импортозамещение – это не самоцель.

Целью является успешное развитие. Мы слышали заявления от лица Президента РФ, премьера Правительства о том, что инновационное развитие является абсолютно необходимым условием в целом для развития страны, процветания ее экономики, роста качества жизни населения. Такая страна, как у нас, с учетом ее территории, количества часовых поясов, численности населения, без ИТ развиваться просто не может. Поэтому во всех Нацпроектах очень большая роль принадлежит внедрению новых технологий. Это колоссальный массовый рынок. И на нем должны предлагаться только лучшие продукты, иначе он просто не заработает. Что толку заявить об импортозамещении, о переходе, скажем, на российскую СУБД, если данные недоступны?

Поэтому воздействие со стороны государства было и, думаю, будет наблюдаться в будущем. И я надеюсь, что оно будет направлено не только на стимулирование спроса, но и на поддержку предложения. Оно должно быть связано с созданием условий для развития этих самых отечественных производителей.

У компании Softline есть особенность, которая позволяет нам смотреть на ситуацию несколько шире, чем многим другим: мы являемся одновременно и российской, и международной компанией. Мы ведем проекты в 50 странах мира. И, конечно, мы экспортируем в эти страны наши продукты, наши знания, наши умения. Нередко мы используем в своих зарубежных проектах российские решения. При этом в другой стране не имеет никакого значения, что тот или иной продукт из реестра Минпромторга или Минцифры. Эта информация там никому не интересна. Мы говорим местным заказчикам: это качественный продукт, обладающий необходимым вам функционалом и реализующий ваши задачи.

Игорь Лейпи: Есть стимулы и помимо воздействий правительства. И они достаточно простые. Мы живем не в самое стабильное, с точки зрения политической ситуации, время. И я думаю, что очень многие наши заказчики могут рассказать пару-тройку историй о том, что они работали, например, с каким-то западным продуктом, а после попали в санкционный список, и это ПО или услуга стали для них недоступными.

Еще один важный аспект заключается в том, что когда государственные компании, стимулируемые государством, начинают пользоваться российскими продуктами, эти продукты начинают совершенствоваться. Они достигают хорошего уровня качества, становятся востребованы, в том числе, в коммерческом секторе, где гораздо более прагматично относятся к вопросу импортозамещения.

И вот еще интересное наблюдение. Сам факт наличия программы поддержки импортозамещения привел к появлению большого количества очень разных стартапов. Я регулярно сталкиваюсь с ними, потому что многие приходят к нам в Softline в поиске партнера. Качество ИТ-продукта не рождается на пустом месте. Качество всегда проистекает из количества: чем больше будет таких начинаний, тем лучше в итоге окажется результат. Образно говоря, если бы в России был один разработчик компьютеров, то наши компьютеры по-прежнему занимали бы трехэтажный дом. А когда возникает конкуренция, то она становится отличным стимулом для развития отечественных ИТ-продуктов.

Игорь Лейпи: Отличный вопрос. На эту тему стоит сказать, что появление в структурах наших заказчиков позиции CDTO (руководителя по цифровой трансформации) точно стимулирует импортозамещение. Раньше во всех госкомпаниях и госкорпорациях позиция человека, который отвечает за импортозамещение, трактовалась по-разному. А теперь почти везде эта функция перешла к CDTO. Вспоминаются слова, которые произнес на одном из совещаний в конце 2020 года представитель нашего заказчика – CDTO Федерального казначейства Александр Сергеевич Албычев. Он сказал буквально: «Меня как CDTO интересуют все новые прорывные технологии, которые вы можете предложить. Но при одном условии – все это должно быть только русское».

Как ответственный за цифровую трансформацию ведомства он с утра до вечера ломает голову, как наилучшим образом проводить эту трансформацию, причем, опираясь именно на отечественные ИТ-продукты.

CDTO – это мощнейший двигатель ИТ-развития. И в то же время это новая должность на ИТ-рынке, а потому не для всех пока очевидно, каким образом реализовывать этот функционал в практической деятельности организаций. Недавно, например, стало известно, что из порядка 60 CDTO ФОИВов, по итогам их деятельности в 2020 году, 10 человек – покинули свои посты.

Мы, как и любая компания, которая стремится стать полезной своим клиентам, проводим регулярные встречи с коллегами, готовим для них материалы, обзоры, предложения, помогаем разобраться, что именно они могут использовать для цифровой трансформации. Все они настроены на изменения в своей компании. Причем, это должно быть что-то новое, прорывное, что-то, что обеспечит показатели эффективности (KPI), которые стоят перед губернаторами, министрами, в том числе, в рамках нацпроектов. И обязательный второй фильтр – это должны быть русские продукты.

Я честно могу сказать: пока не на все запросы есть отечественный ответ. А про многие новейшие технологии вообще нельзя точно сказать, в какой стране мира они появятся первыми. Поэтому мы собираем информацию обо всем, что может быть необходимо для цифровой трансформации, но преференции всегда – российским предложениям.

Игорь Лейпи: Я уверен, что у наших клиентов будут и CDTO, и развитие, и российские продукты. Я работаю в компании, внутри которой деятельность сотрудников построена по простому принципу: «главное – это развитие». Оно у российских организаций точно будет.